Вольные стрелки - Страница 125

125

— В тёмной сидит? Да поёт!?

— Ну почему в тёмной? Вполне себе светлой! Небо в клеточку, одёжка в полосочку, — я повёл его в нашу не то «турму», не то психоневрологическую лечебницу…

— Кругом тайга-а-а-а, а бурые медве-е-е-еди, осатанели, стало быть весна-а-а-а-аааа! — надрывался Святослав, когда мы вошли, — Начальник! Вышел срок! Завтра отпускать меня будешь!

Эта пикировка да жаргон зародилась сама собой, в процессе нашего общения. Ради смеха прикалывались, тем более что Святослав сидит в абсолютно санаторных условиях.

— Вот, видишь, чалится, — я ткнул в Святослава, протянул ему руку, мы поздоровались, — Здорова, арестант!

— И тебе не хворать, начальник!

— О! Так ты же сын Мечислава Большого! Святослав! — Лис внимательно осмотрел пленника, — Ты к нам на торг на Ладогу ходил, с пушниной.

— Лис!? А ты как тут? — Святослав скорчил хитрую рожу, — Небось, тоже прокурор дело шьёт?

— Не, я сам… — Лис хлопал глазами.

Мы посмеялись, пояснили Лису над чем, тот шутку понял, нормальный мужик. Посидели, пообщались втроём. Прояснили международное положение, собрали данные от всех, кто был хоть немного в курсе. Оставил Святослава «чалиться» дальше, до утра. Уходили мы под вой про то, как он»… вольняшкой вернусь на материк». Вот же память у мужика, даже слова незнакомые не мешают запоминать чуть не налету тексты! И ведь только пару раз спел, когда настойки втихаря по паре рюмок пропустили с изолированным от мирской суеты воякой, по поводу день рождения Вовки.

— Как там арестант? Все надрывается? — дед на тракторе подъехал к нам.

— Ага. А ты чего? Куда машину ведёшь?

— Да хочу лодку рыбацкую чуть переставить, подлатать её надо. Вот и еду, — лодку правили внутри нашей части крепости, бывшим людям Святослава трактора и прочую машинерию мы пока не показывали.

— А большой чего не взял?

— Не готов ещё, Обеслав доделывает, с Юркой и Кукшей. Там только собрать…

Лис стоит в шоке, рассматривает наш «паропанковый» трактор. Я только улыбнулся про себя. О сколько ему ещё открытий чудный предстоит!

Учитывая количество пашни, которое мы запланировали на этот год, и количество водителей тракторов, пришлось делать более сильные машины. Соединили два паровых двигателя, раму укреплять пришлось, перепроектировать много. Кроме непосредственных обязанностей по обработке земли, на трактора в этот раз ляжет ещё и задача психологического давления на крепостных. Надо их ещё больше укрепить в мысли о том, что Москва такое место, где образование и наука к удивительным вещам приводят. Ну и готовить потом водителей да механиков из бывших крестьян, а это та ещё задача для людей, которые ничего сильно сложнее телеги в жизни не видели. Потому переделки тракторов производились таким образом, чтобы сначала ошарашить людей, а потом — максимально включить в работу с машинами.

— Лис, пойдём… Лис! — гость с Ладоги стоял, уронив челюсть на землю.

— Ты чего? Челюсть подбери-то, а то земли наглотаешься, — я усмехнулся.

— А как он сам-то… Идёт… Железный!.. — у человека культурный шок.

— Да ты не спеши удивляться, ещё не то увидишь. Хотя… — я задумался.

Да, Лис человек вроде неплохой. Однако на таком скользком фундаменте нормальных, деловых отношений не построишь. Вдруг у него своё что на уме? Выведает что у нас тут да как, и рванёт куда докладывать. Ну или дружину собирать, чтобы тупо завоевать Москву. Надо бы определиться. Вот в этом ручье и выдал я гостю ладожскому:

— Лис, давай на чистоту. Ты в каком статусе тут оставаться собираешься? Я, само собой, не гоню, но и определиться с отношениями между нами тобой, а точнее — между Москвой и тобой, надо. Ежели так, на время останешься и рванёшь дальше, то я тебе помогу, не сомневайся. Еды дам, одёжки, ещё чего в дорогу. Но особо распространяться о нашей жизни не стану. Ну а ежели остаться решишь — надо чётко закрепить в ряде, чтобы и боги и люди свидетелями стали, кем ты будешь в Москве.

— Да идти-то особо мне не куда. Семьи не нажил, дома — тоже, — Лис отошёл от созерцания трактора и чуть задумался, — Коли под свою руку возьмёшь, пойду, не чинясь. Ты тут главный, и со своими порядками лезть не стану, то тебе моё слово. Ну а там сам скажи, где я больше пригодиться смогу. По торговой части знаю, лодки ещё, людей, воинское дело да как хозяйство в городе большом вести…

— Ну, положим, в нашем городе, — прервал я Лиса, — хозяйство другое, да и жизнь — тоже. Торговое дело пока не развито, да и когда будет — неведомо. Воинские науки московские тебе самому осваивать придётся, не так у нас всё, как на Ладоге. Да и крепость чуть другая.

— Выходит, некуда особо-то и приткнуть меня, — чуть расстроился Лис.

— Да нет, то я так, вслух рассуждаю, — успокоил я бывшего канцлера Ладоги, — вот что. В слепую, без понимания того, на что ты соглашаешься, я тебя под свою руку брать не стану. Пойдём в дом, там Законы наши прочитаем. Коли по душе придутся, и со всеми ними согласишься, тогда и клятву с тебя брать буду. Но смотри! Сразу предупреждаю — тут боги наши, они сильные, и место хитрое, нигде больше такого нет. Потому коли нарушишь ряд, что мы с тобой заключим при твоём согласии, нигде тебе покоя не будет.

— Понимаю, — подобрался Лис.

— Ну тогда пойдём, — и мы направились в актовый зал.

До вечера я читал вслух «Трактак», Конституцию, Кодексы. У нас к этому моменту достаточно структурированная юридическая база сложилась. В «Трактате» написано, к чему мы стремимся. В Конституции — основные принципы, по которым живём, чтобы написанное в первом документе исполнить. Этот документ достаточно короткий. А Кодексы, которых уже куча развелась — Строительный, Хозяйственный, Медицинский, Административный, Военный, Финансовый и другие — конкретные положения Конституции раскрывают на уровне конкретных действий и ограничений. Потому законы новые и указы все собраны аккуратно, в одном месте, и доносить Лису правила жизни в Москве было достаточно просто.

125