Вольные стрелки - Страница 85

— Не брошу, — Кукша насупился, но шестерёнки вроде в голове заработали.

— Вот и ведя себя так, чтобы никто об этом даже не подумал. Ты ещё молод, но поверь мне, много раз попадёшь ты в ту ситуацию, когда придётся выбирать между долгом, перед семьёй, женой, друзьями, и сиюминутными желаниями. Если ты так и хочешь всю жизнь быть просто Кукша — делай, как знаешь. Но если ты хочешь быть Кукша Первушевичем Игнатьевым, главным по военному ремеслу в России и Москве, то и ответственность на тебя ляжет соответствующая, и решения ты будешь принимать часто такие, которые в разрез с желаниями твоими пойдут. Решай — кто ты? Кем хочешь стать?

Пасынок задумался, посмотрел в окно. Промолвил только:

— Понял я. Не буду так больше. Ждать буду.

Я обнял его, сказал только:

— Терпи казак, атаманом станешь, — и вышел потихоньку, пусть сам подумает.

Кукша подумал хорошо, два дня на это ему дал. Теперь вместо горести и печали у него в глазах была сталь. Лицо его выражало решимость и силу. И лишь в самой глубине оставался тот самый голубоглазый пацан, которого я встретил в те бесконечно далёкие времена в лесу возле убитого лосёнка. Ну пусть так пока будет, оттает со временем. Я ему только сказал, что если до весны не будет мурманов, и будет всё спокойно, мы прокатимся в апреле до Ладоги, узнаем как там дела да людей поспрашиваем. Мы всё равно за людьми ехать собирались — вот и поинтересуемся заодно. От этих слов Кукша чуть воспрял, и пошел дальше забивать мысли работой.

Осенью продолжилась стройка, сбор запасов на зиму. Готовились серьёзно, с учётом потенциального пополнения. В свободное время обсуждали планируемой на декабрь событие — свадьбу Лады и Юры. Пленные наши «зависли» на последнем уровне вольности, но их переход в вольное сословие — всего лишь бюрократическая формальность. Ребята, кстати, уже и не вспоминают о своём положении, лишь значки на одежде отличают их от нас. И все они тоже активно участвовали в планировании свадьбы. Девушки обсуждали наряд, Зоряна меня допрашивала насчёт таковых в моё время. Я периодически подшучивал над ними. Зашёл разок в актовый зал — там все рисунки с платьями обсуждают, в том числе и по мотивам моих рассказов:

— О! Готовитесь в ЗАГс? Кольца, кортеж, фотографа нашли? — я сказал и замер.

Потом убежал стремглав к деду в лабораторию. Я вспомнил, откуда я про зеркала и серебро знал! По телевизору передачу смотрел, там как раз про промышленное использование благородных металлов было. Я тогда ещё прокрутил в голове мысль о серебре на зеркале, прикинул, сколько его оттуда достать можно, вот и осталось в подсознании. Но не это главное! Серебро — фотография! Кажется, я нашёл отличный подарок для молодых! Осталось всего ничего — начать и кончить исследования, опыты и получение фото в свободное от работы время. Но новая идея подтолкнула опыты по оптике. Теперь мне нужен фотоаппарат и подзорная труба. С неё начну, а там и до бинокля дорастём.

Так что теперь в качестве дополнительной нагрузки вечерами я занимался линзами. Теоретически я знаю, как собрать нужные мне оптические системы, а практически? Как шлифовать те линзы? Как расположить? Какой коэффициент преломления у нашего стекла? Работы непочатый край. Но мысль интересная, труд спорился даже с учётом того, что другие виды деятеьлности с меня никто не снимал… Дед получил чуть менее полукилограмма селитры из выгребных ям, и вся она ушла на кислоту и опыты с фотографией и зеркалами.

Причём второе достаточно быстро получилось, а вот со первым пришлось помучаться. Я перепробовал всё, что было у деда в лаборатории в качестве светочувствительного слоя, смешивая это с солью серебра. Что-то не реагировало совсем, что-то давало слишком крупную зернистость и расплывалось, что-то давало эффект, но не задерживалось на материале. У меня завёлся стеклянный аквариум, в который я запихивал кучу наполовину задвинутых в бумагу бумажек-тестеров, с нанесённой потенциальной фотоэмульсией. Я даже подробно вспомнил процесс, которым папа мой делал фотки ещё при Союзе. Ну там, плёнка, проявка, фотоувеличитель, негатив, фиксаж, нагрев и сушка готовых фотографий. У меня не столько занимала времени работа с оптическими приборами, сколько эти эксперименты — большущие, не очень однородные линзы я получил, да ещё кучку размером поменьше, собирать из них фотоаппарат и подзорную трубу было делом техники.

Процесс завершился чуть ли не за неделю до свадьбы. Наконец-то на стеклянной пластинке я получил первое избражение-негатив, да перенёс его на другую пластинку, позитив. В ход пошёл осадок от смеси соляноы кислоты и соли серебра. В качестве закрепителя использовал какой-то странный порошок из дедовой коллекции. Он его получал при плавке железа, газ вредный тот, из которого кислота получалась, пропускал через соль. А вот в качестве клея был желатин. О нём я случайно упомянул как-то, а девчонки его наплавили из хрящиков для желе. С желатином забавно получилось — просто искал какую-нибудь клейкую прозрачную жидкость, а то рыбный клей и смола не подходили, мутные слишком и механическая стойкость плохая. В итоге попробовал и его — эффект был такой, что потом скакал радостно по мастерской чуть не до потолка. Получилось! На бумаге, правда, хуже изображение выходит, надо её плотнее делать, но подарок для молодых, пусть и на стеклянных пластинках, я сделать могу!

После получения первых снимков, как раз в начале декабря, я почти пять дней выстаивал их на солнце, боялся что почернеют. Но фотографии вели себя спокойно. Потому я отложил их, и собрал совещание государственных мужей — меня и Буревоя.