Вольные стрелки - Страница 41

Я вообще-то никакого желания держать их в рабах не имел. Ну вот зачем мне кандальники в нашей деревне? Охранять их ещё, кормить, содержать. Да и толку от их труда… Сколько Обеслав, который меньше их по возрасту, сделает на тракторе, а сколько — рыбаки эти, трудясь руками? Им-то станок не доверишь, сломают машину или сами руки-ноги покалечат. Учить их? Из под палки да себе на пользу? Я вот не уверен, что такое выйдет. Просто представил себя на их месте, вкалывал бы я за пайку, выказывая образцы трудолюбия и послушания? Наверно, нет. Потому основная идея была влить их в наше общество как полноправных членов коллектива. Но и тут проблема. Мне нужны полноценные преданные жители села. А как их в этом убедить? Ну, в том, что именно это моя задача, а не содержание их в рабах и получение бонусов от их работы? Как добиться лояльности? Они ведь гордые тут все, могут и деру дать да сгинуть в лесу. Не хочется такого результата — люди нам нужны.

Запасы, сделанные дедом с толпой мурманов, явно показывают, что сколько не разрывай Тришкин кафтан, состоящий из усилий моих родичей, по всем работам, сколько не планируй до мелочей любое дело, сколько не оснащая инструментами народ, сколько не изобретай машин, всё равно итог один — больше людей, больше возможностей. Ведь ещё до моего уезда наметилась тенденция неприятная. Чем больше мы хотим получить разных «ништяков», тем больше времени мы тратим впустую на перемещения между болотом, озером, лесом, полями и лесоповалами. Нам бы пару-тройку моих клонов полноценных — мы бы и Ладогу под себя подмяли, теоретически. Я бы одного на плавку поставил, второго на болото — и металл бы рекой тёк. А так, наш «рванный» ритм, переходы постоянные между видами деятельности, постоянные марш-броски за ресурсами за пределы деревни — это всё крайне снижало нашу производительность. Нужны люди. Обучаемые, лояльные, мотивированные.

На Ладоге, после разгрома данов, была мысль купить рабов или аналогичного по статусу населения. Но сразу напрямую спрашивать об этом ни у кого не стал, побаивался. Да и Лис потом мне политику партии в этом направлении объяснил. Торира исподволь спрашивал про такое, в принципе, в Скандинавии можно невольников найти. Но там тоже своя специфика, и порядки соответствующие. Да и рабы взрослые в основном продаются, и чаще — семейные. А таких под себя ломать, заставлять учиться и подчиняться, делать из них коллег по ремеслу гораздо сложнее. Тем более, что из рассказов мурманов я понял, что рабы у низ ближе к крепостным, то есть скорее пашут сами себе на уме, и долю отдают хозяину. Он же особо не вмешивается в работу подчинённого населения, лишь привлекая подопечных к большим проектам. Ну стену там построить, за которой все, включая рабов, прятаться во время нападения будут, поле хозяина клана обработать, урожаем с которого кормиться в случае голода будут, и тому подобные вещи. Я прикинул, такой подход меня не очень устраивал, не хватит у меня опыта и навыков в управлении такого рода подчинёнными. А вот этих ребят можно попробовать перековать под себя. Молодые мозги мягкие, жизненные принципы и стереотипы ещё не пустили глубокие корни в сознании подростков, может что и выгорит. На таких опыта наберусь, глядишь — и у Торира населения прикуплю.

С рыбаками решил на контрасте действовать. Пусть связанными пока побудут, понервничают, смирятся с судьбой своей рабской. А потом мы их чуть приподнимем — благодарны буду. Правильно сообразят как признательность проявить — учёбой займутся, трудом на благо всей общины — опять чуть статус поменяем, в сторону улучшения. Так, глядишь, и вольются в наш коллектив, и станем мы им второй семьёй. Я не зверь, но какие тут другие варианты? Гуманизма тут нет, только сила. И они это тоже прекрасно знают. Чуть дашь слабину, получишь копьё в пузо, это я по рассказам понял. Вот и приходится быть жёстким, чтобы, значит, сила та видна была всем. Боятся и уважают тут одновременно, и только в нашей деревне всё по-другому. Значит, надо совершить медленный переход в их мозгах от парадигмы власти от силы к концепции власти от ума, от подавления к сотрудничеству. Вон, Славик рассказывал, его тоже чёрном теле держали, пинки отвешивали. Потом, когда притёрся, стали больше воли давать и лучше относиться. Затем он уже сам никуда не хотел уходить, прижился у мурманов и по-своему был счастлив. Так и тут надо сделать. После стресса перенесённого у них мысли все спутаны, надо их ещё больше огорошить, да постепенно вводить в наше сообщество.

О моих планах подростки не догадывались, вот и грустили. Ещё и эти два тинейджера, Кукша с Обеславом, ржут, как кони.

— Так, отставить смех! Сами давно такие были, тощие да оборванные? Или может напомнить, как даны тут первый раз появились. Вон, идол стоит, туда сходите да посмейтесь.

Пацаны сразу стали серьёзными.

— Мы ж не со зла. Просто действительно на кузнечика похожа, — за обоих ответил Кукша.

— Сам ты кузнечик! — это тот старший из пленных подростков, Юхо, вступился за подругу, — Ты мне только руки развяжи, я тебе покажу!

— Ты бы тоже тут не сильно выёживался бы, — это я уже пленному, — если бы штаны в руках держал, подруга твоя бы не пострадала.

Это правда. Как показали опросы, бедную девчонку изнасиловали только потому, что их обоих даны забрали с сеновала, в процессе, так сказать. Гопники древние сделали вывод, что такую, порченную, дорого не продашь, вот и пользовали. Хорошо, что только парочка особо ретивых да молодых, остальные силы берегли для боя. Таки образом, их роман и стал причиной насилия. Юхо от моих слов опустил голову.